Предыдущая страница                           Глава XIV

                                               В царстве шахмат

 

Прошло больше трёх лет с того момента, когда одним из осенних дней мама привезла в Москву своего сына, начинающего маленького шахматиста, в Центральный шахматный клуб, чтобы купить шахматные книжки. И вот, так уж получилось, второй раз в своей жизни Серёжа вошёл в здание на Гоголевском бульваре. Та же самая  мраморная лестница, ведущая наверх, как казалось тогда, в царство шахмат. Книжки, продаваемые около лестницы. Серёжа поднялся на второй этаж. Около большой таблицы стояли несколько родителей и участников турнира. Мальчик – кандидат в мастера спорта стал изучать таблицу. Вчера, в общем-то, расстроенный даже не столько самим проигрышем, а тем, что проиграл партию Копиленко как-то беззубо, Серёжа сразу ушёл и не знал ни результатов конкурентов, ни жеребьёвку. Жеребьёвка была не лучшая. С одной стороны, квалификация оппонента была первый разряд с двумя баллами, и это было хорошо, так как последние туры Серёжа бился исключительно с кандидатами в мастера, но с другой – это был не соперник, а соперница. У Серёжи были какие-то проблемы в партиях с девочками и девушками. Это трудно объяснить, но как-то с ними он играл более скованно и намного больше нервничал перед игрой. Мальчик – кандидат в мастера переключился на таблицу. Взгляд быстро скользил по таблице, находя конкурентов из своей возрастной группы. Приятной неожиданностью (не подумайте превратно, но спорт есть спорт) для Серёжи стало то, что Малиновский вчера проиграл Лепнёву. Между ним и Денисом, по-прежнему, была разница в пол-очка. К Малиновскому подтянулись ещё четверо ребят – претендентов на дополнительные призы. В турнире по швейцарской системе только попробуй проиграть хотя бы одну партию! Мигом толпа к тебе подтянется, а кто-то ещё догонит или перегонит… Но Серёжа был всё ещё впереди. Прикинув, что может быть в случае дележа, Серёжа пришёл к выводу, что в последнем туре его устраивает ничья.

К таблице подошла девушка, сыгравшая с Денисом вничью во втором туре. Неожиданно Серёжа почувствовал, как кто-то взял его за локоть. Серёжа повернулся и увидел свою соперницу, только он пока этого ещё не знал.

– Скажи мне, ты Скворцов Сергей?

– Да…

– Я сегодня с тобой играю. Давай отойдём.

Серёжа и девушка вышли на лестницу.

– Ты не хочешь ничью расписать?

– Я… Да можно…

Серёжа был растерян, так как это был его первый подобный опыт в шахматах, но устоять против соблазна было невозможно. Девушка фактически предлагала ему первое место в его возрастной категории.

– Значит, договорились?

– Да… А как…

Девушка удивилась.

– Сделаем десяток дебютных ходов по теории и подпишем бланки. Ты что играешь чёрными на е4?

К сопернице подошла подруга примерно её возраста.

– Ну что?

– Мы договорились.

– Ой, как здорово, Наташа! Поздравляю!

–  Спасибо, Света! Я теперь и КМС выполню, и третье место среди девушек возьму!

Через семь минут после начала девятого тура партия Задорина – Скворцов завершилась вничью в той позиции варианта дракона, из которой были начаты тысячи кровопролитнейших схваток в истории шахмат на самых разных уровнях. В большом зале с высоченным потолком и висящей на самом верху огромной люстре, освещавшей царство шахмат, которое так хотел когда-то посмотреть маленький мальчик Серёжа, но постеснялся об этом попросить, он стал зрителем. Турнир был закончен и более чем успешно. Оставалось только несколько часов ходить и смотреть чужие партии в ожидании награждения…

Весь первый час игры Серёжа проходил по залу, рассматривая, как идёт борьба у других участников, но потом ему это надоело. К тому же, ещё и что-то сбилось в правом зимнем сапожке, и ходить стало некомфортно. Серёжа вышел в холл и стал искать где-нибудь место, чтобы снять обувь и навести порядок. Но кругом были родители участников, тренеры, уже сыгравшие дети, а мальчик почему-то стеснялся здесь при всех переобуваться, да и почти все места были заняты. В итоге, в конце небольшого полутёмного коридора он нашёл пару диванов, стоявших впритык друг к другу, на которых никого не было. Серёжа попытался снять с правой ноги сапожок, но у того, как назло, заела молния. С досады Серёжа всё-таки как-то вытащил ногу из не до конца открытой обуви и стал расправлять сбившуюся стельку. Сбоку открылась дверь, и оттуда вышли два человека. Оба седые. Только один очень высокий и в очках, а другой – пониже ростом. Не обращая никакого внимания на мальчика, они сели на соседний диван.

В такую ситуацию, которую Серёжа воспринимал как идиотскую, ещё надо было попасть. Ведь тот высокий и седой пожилой мужчина был чемпионом мира Василием Смысловым, которого Серёжа видел первый раз в живую… Ну и что теперь было делать? Мимо них прыгать на одной ноге или ковылять, держа в руке сапог? А по-другому никак не получалось, так как выход из этого небольшого помещения был только один. Мальчик  согнулся пополам и всё пытался что-нибудь сделать с молнией. Ему было жутко неудобно. Серёжа не понимал, что взрослые даже и не смотрят в его сторону. В это время между седьмым чемпионом мира и человеком, с кем он вышел, произошёл следующий диалог:

– Сергей Кимович, хотелось бы теперь вернуться к вопросу о моём юбилее, который весной будет.

– Василий Васильевич, а сколько надо денег?

 – Ну… Где-то две тысячи долларов, максимум, наверное,  три…

– Всего-то?!

– Я буду вам очень признателен.

– Это даже не стоит особой благодарности. Пять метров трубы…  

Серёже захотелось прямо сейчас улететь на Луну или стать крошечным, как Нильс из сказки Сельмы Лагерлёф, сделать всё что угодно, но чтобы он тут не был или его не видели. Для мальчика, читавшего много шахматных книжек с самого начала его занятий этой великой игрой, чемпионы мира были недосягаемыми небожителями, и дело тут было не в называемых суммах, которые для него были просто космическими, а в самой ситуации. Великий шахматист был обычным человеком, разговаривавшим с каким-то крутым бизнесменом, который, как потом понял Серёжа на закрытии соревнования, и был спонсором турнира. Простые жизненные вопросы о том, кто, как и сколько зарабатывает денег, отмечает свои дни рождения и тому подобное, у Серёжи до этого могли ассоциироваться только с близкими или хорошо ему знакомыми взрослыми людьми, ну уж никак не с великими шахматистами. Разбирая их партии, думать об этом ему было как-то нелепо… Диалог тем временем продолжался:

– Кстати, Василий Васильевич, это наша с вами вторая встреча, но вы, разумеется, меня не помните. А я в детстве занимался шахматами в Тбилисском Дворце пионеров и вы туда приезжали. Было мне тогда лет двенадцать… Второй разряд у меня был. И вы нам давали сеанс. На него у нас отбор был, а я потом так расстроился от того, что самым первым проиграл, да ещё несколько ходов сделал в позиции, которая уже была безнадёжной…

– Да я помню этот сеанс. И даже партию. Знаете, почему?

– Нет.

– А партия с тем мальчиком, который мне тогда самым первым проиграл, это один в один партия Яновский – Маршалл. Могу даже вас порадовать. Вы сдались всего лишь на три хода позже Маршалла.

Потом оба взрослых куда-то ушли, и Серёжа разобрался со своей мелкой проблемой уже в более спокойной для него обстановке. 

 Через три часа шахматный турнир был завершён. Один из многих детских шахматных турниров. Были соревнования до него, будут и после. Ничего особенного…

По Гоголевскому бульвару шёл счастливый двенадцатилетний юный шахматист, который чувствовал себя очень взрослым, самостоятельным и успешным.

                                                СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА